Вольф Кицес

В продолжение темы критики «дарвиновской эстетики». Автор пытается решить вопрос, который её сторонники старательно обходят: почему наряды райских птиц, павлина, фазана аргуса кажутся прекрасными нам, а не только самкам павлинов с фазанами? Или почему облик рыбы-капли и демонстрации мускусной савки Biziura lobata кажутся нам отвратительными, вопреки «мнению» самок этого вида?

Суслов В.В.

Аннотация. Неспецифичность – существенная черта красоты. Эстетически может оцениваться любой объект или ситуация. Утрата неспецифичности ситуативно ограничивает эстетическую оценку, наподобие ритуала животных. Теория, связывающая возникновение эстетического чувства с дарвинизмом должна объяснять не только адаптивность, но и неспецифичность. Предложен сценарий возникновения эстетического чувства в ходе парфорсной эволюции — отбора на устойчивость к собственной стресс-реакции.

Дарвинова эстетика (Darwinian aesthetic, DA) полагает: формы вещей, которыми человек окружил себя, считаются красивыми, так как выбор подобных форм повышал репродуктивный вклад выбирающих [1-4]. Основные аргументы взяты из анализа брачной привлекательности: отсюда, понятие о красоте – эстетическая оценка – возникла в ходе полового отбора, а затем сигналы-релизеры были перенесены на формы вещей. Но такой перенос затруднен тем, что релизеры брачной привлекательности редко действуют изолировано и теряют привлекательность вне контекста ритуала[1]. Так, узор павлиньего хвоста сам по себе не способствует образованию пары: наиболее успешен ♂, верно демонстрирующий весь ритуал, включая пробежку за ♀ с развернутым хвостом. Этот элемент наиболее труден для ♂, но, до 1997 г. (NB!) ускользал от внимания ученых [6]. Самый эстетически невзрачный элемент ритуала оказался критически важен для ♀.

( Collapse )

 На Украине есть замечательное место, где бываю – Каневский заповедник. Он охраняет нагорные дубравы на правобережье Днепра и степные участки по верху днепровских «гор». А рядом, на соседней «горе» - историко – культурный музей Тараса Шевченко, поскольку именно здесь поэт завещал себя похоронить и пр. {Там же, в Каневе, музей Аркадия Гайдара, сохранившийся и в эти годы; он погиб недалеко, у Леплявы}.
Снизу, от конечного разворота автобуса №2, вверх, к музею, идут экскурсии. И у входа на лестницу, для экскурсантов, существует забавный базарчик, товары которого делятся «на три неравные половины». С одной стороны, всякая сувенирная этнография. С другой – умные и подробные книги на украинском, изданные в советское время: биографии Шевченко, Миколы Скрыпника, Петровского и других создателей украинской государственности, история науки или промышленности Украины, добротный советский научпоп (было такое издательство "Наукова думка") и пр. Я их стараюсь покупать – и познавательно, и практика в чтении. С третьей – издания последних лет про подвиги дивизии СС «Галичина», ОУН-УПА и прочих «национальных борцов» в околонаучном и попсово-чтивном вариантах, вроде «100 знаменитых женщин Украины», «100 знаменитых военачальников Украины». Даже детские книжки с картинками и раскраски на эту тему.
Что демонстрирует нам три компоненты «национального» - левую, правую и бытовую.
Но я отвлёкся. Чуть дале, у въезда на кольцо разворота – скульптуры, репрезентирующие то самое современное искусство. Поставлены, как я понял, иждивением президента Ющенко, и символизируют единство Украины, поскольку от каждого региона один скульптор делится своим творением. Это было написано на табличке; понять, что именно слеплено гг.творцами, можно только из подписи. Впрочем, любуйтесь сами.Собственно, главная и единственная проблема т.н. «современного искусства» - это не искусство вовсе. «Вместо этого» оно может быть чем угодно( Collapse )

Я уже писал о том, что человек, преобразуя биосферу Земли, «сломал» многие биоценотические механизмы, которые исправно действовали до того, как преобразование природы человеком сравнялось по мощности с геологическими силами. Это механизм климатической цикличности, функционирующий в масштабах всей биосферы, «китовый лифт», обеспечивающий фитопланктон биогенами, и мозаично-циклический механизм устойчивого воспроизводства лесных ландшафтов, в полной мере существовавший только в доагрикультурный период. Сейчас эти механизмы приходится реконструировать лишь косвенно, «по обломкам», вроде лесов заповедника «Калужские засеки», поэтому в реконструкциях много гипотетического.

А я хочу рассказать о реконструкции доагрикультурного лесного покрова, который покрывал нынешние зоны бореальных и широколиственных  лесов (включая нынешние области лесостепи, степи и тундры, коих, судя по всему, тогда не существовало) и был совершенно не похож на нынешние леса. Прежде всего тем, что доагрикультурные леса напоминали сыр с дырками: «сыр» это был сплошной древостой, подобный древостою нынешних старовозрастных лесов, а в «дырках» находились и луг, и степь, и болота, и тундра (в зависимости от широты и ландшафтного положения участка).

Далее, лес характеризовался своей специфической мозаикой «сыра» и «дырок», которая устойчиво поддерживалась двумя механизмами. Первый – это оконная динамика: при выпадении наиболее старых деревьев относящихся к числу видов-средообразователей (в первую очередь дуб и ель) возникают прорывы в пологе, которые последовательно зарастают, сперва за счёт заселения самыми светолюбивыми пионерными видами (берёза-осина), затем более теневыносливыми породами, и лишь под их пологом вырастают молодые особи вида-средообразователя. Собственно, в этом случае вся территория сообщества, представляющая собой «сыр», оказывается мозаикой нарушений на разных стадиях зарастания, то есть насаждение получается максимально разновозрастное как в вертикальном, так и в горизонтальном измерении.

 

( Collapse )

 

(из дневника Александра Серебровского, 16.II.1914)

«Наше время отличается некоторыми интерес­ными чертами, заставляющими считать его нача­лом новой эры истории человеческой культуры. Общий характер этих особенностей заключается в свойственном ему эклектизме, развившемуся до совершенно невероятных, чудовищных размеров.

Каждому народу, каждому времени свойствен­ны свои песни. В данном случае под песнями по­нимаю все составляющие духовной жизни народа, человечества. Эти составляющие заботливо охра­няются человеком в качестве традиций, идей кра­соты, истины, добра, блага и т.д., одним словом, в том запасе абсолютов, которые переходят из по­коления в поколение.

Почвой, воспитавшей эти абсолюты во всех областях жизни, в искусстве, морали и т.д., явля­ется незыблемая основа одного характерного ми­ропонимания, родившегося когда-то в пучине се­дой истории и почившего от смертельной раны, нанесённой ему учением эволюционизма. В про­тивовес этому миропониманию, старое хорошо выражается термином статического миропони­мания.

Сейчас я отмечу только одну сторону этого мировоззрения. Наиболее характерной этой чер­той является представление о существовании ка­кого-то абсолютного регламента, определяюще­го все стороны мира, определяющего наилучший, этичный, совершенный образ жизни, некоторую "неземную" красоту и т.д. С этой точки зрения каждый поступок человека оценивается по степе­ни его уклонения от норм этого Единого Регламен­та: чем больше уклонение, тем хуже поступок. Об­ратно, все искания в области этики являлись иска­жением этого Потерянного Рая, искажением забытого регламента, который некогда был дан, но утерялся. Старики, деды еще помнили эти скрижали по преданиям от своих дедов. А чем дальше из поколения в поколение, тем сильнее и безнадёжнее забывается и искажается этот ре­гламент.

Нечто аналогичное можно обнаружить и в других областях жизни духа, например в искус­стве. Родившееся на той же почве учение об Еди­ной сущей Красоте видело задачу искусства во вскрытии и в выявлении этой единой красоты.

 

( Collapse )

 

Мих.Лифшиц

…За последние годы серьезная исследовательская литература на Западе много сделала для выяснения того несомненного факта, что грубые агитационные формулы нацизма были подготовлены большим антидемократическим движением идей. Это движение, получившее новый импульс в период Веймарской республики, извлекло все возможные реакционные выводы из отталкивания от прежних общественных идеалов, которое совершалось сперва под знаменем либерального и анархического новаторства. Действительно, кто может отрицать, что в духовных сдвигах, превративших «страну поэтов и мыслителей» в страну Дахау и Бухенвальда, сыграли громадную роль декадентское ницшеанство, «философия жизни», релятивизм ценностей и прочие сверхпередовые и в то же время принципиально реакционные идеи, вошедшие тогда в обиход немецкой профессорской политики?[5].

( Collapse )

Рецензия Ильи Смирнова 

Лифшиц М. Почему я не модернист? - М.: Классика ХХI века, 2009 - 606с.

 

Чем интересен автор книги именно для этой передачи? Если, например, Иван Антонович Ефремов, другой наш крупный мыслитель ХХ столетия - он шёл к общим закономерностям мироздания от своей родной палеонтологии – от науки естественной и строгой – то для Михаи́ла Алекса́ндровича Ли́фшица базовой была, казалось бы, насквозь субъективная дисциплина искусствоведение, которое сегодня и за науку-то не считают. А в приложении к книге опубликованы воспоминания коллег о работе Лифшица в Третьяковской галерее, где этот «догматик», будучи замдиректора по науке (414), внёс большой, наверное, решающий вклад в преодоление вульгарно- социологического подхода. Здесь же смотри текст его лекции «Реализм древнерусского искусства», прочитанной как раз в Третьяковке.

( Collapse )

невозможно при помощи одной эрудиции, а нужна ещё и фантазия.
Исторические факты, содержащиеся в источниках, не более как камни и кирпичи: только художник может воздвигнуть из этого материала изящное зданиеИ важно, чтобы воспроизводил художник, а не карикатурист, я полагаю

Тела, языки, истины

Ален Бадью

Поставим вопрос: какова сегодня доминирующая идеология? Или, если угодно, что в наших странах представляет собой обычный набор убеждений? Это свободный рынок, техника, деньги, работа, блоги, повторные выборы и так далее. Однако я считаю, что все это можно выразить одним утверждением:

Есть только тела и языки. Это утверждение – аксиома современного убеждения. Я предлагаю назвать это убеждение демократическим материализмом. Почему?

Надёжные доказательства межвидовой конкуренции буквально единичны (этому посвящён весь т.14 Серии «Зоология позвоночных», Реферативные издания ВИНИТИ, М., 1986). Для материковых сообществ это случаи строго противофазных колебаний численности близких видов, особенно если отрицательная корреляция изменений численности статистически  устойчива на протяжении длительных периодов времени (первые десятки лет). На архипелагах и в «островных ландшафтах», созданных антропогенной фрагментацией местообитаний, это такие же единичные примеры взаимоисключающего распределения близких видов по разным островам или данные о вытеснении одного вида с острова после вселения туда близкого.

И то: более детальное исследование соответствующих случаев показывает, что они не хуже объясняются нулевой гипотезой действия стохастических факторов, распределяющих виды по островам. Аналогично, противофазные колебания численности близких видов на материке обычно лучше интерпретируются как происходящие под действием третьего фактора, независимо и разнонаправлено действующего на оба вида – например, регулярными изменениями мозаики местообитаний, на которые оба вида реагируют противоположным образом.