Врождённая антропофобия домашней собаки Севера

Так, хорошо известное валяние собак в экскрементах и зловонных нечистотах надёжно защищало их до тех пор, пока человек выбирал свою жертву на расстоянии броска метательных орудий, и, рассматривая будущий трофей, мог ощущать его запах. С появлением дальнобойного оружия эффективность такой защиты уменьшилась. Да и найти зимой «снадобье», вызывающее у человека отвращение, трудно даже в умеренных широтах, а на Севере просто невозможно. Более эффективной защитой для северных собак стала постоянная непригодность шкуры для выделки – появление длинной, свойлачивающейся в колтуны, псовины, называемой пушниками «бородой Самсона».

Это рецессивный признак, отводящий от собаки «скорняжную» угрозу, закрепился у ненецкой оленегонной лайки. Но для охотничьих и ездовых лаек Арктики необходима необмерзающая «волчья» псовина, поэтому производство зимней одежды полярников долго держалось на заготовке шкур этих пород, их метисов и вездесущих собак-парий. За три четверти века «освоения» Севера их антропофобное поведение обогатилось «знанием» ружья и дистанции его убойной стрельбы, равной сорока шагам, а также способностью с одного раза и «на всю оставшуюся жизнь» запоминать индивидуальные запахи стрелков.

Оставаясь комменсалами человека, собаки сопровождают его по зимней тайге и тундре, находят по следам, подбирая остатки пищи, но ближе сорока шагов к себе не подпускают. Беспокойно вглядываются они в далёкий силуэт человека, хотя, оказавшись вплотную с ним, безоружным, могут взять его рук подкормку, но не более двух раз подряд, «зная», что и безоружная рука с лакомством бывает коварной. Их отношение к женщинам лояльнее, чем к мужчинам. Детей же северные собаки избегают, опасаясь и предметов, несущих «детский» запах, ибо каждую из них, огрызнувшуюся на человека, а тем более на ребёнка, не щадят.

Антропофобия усиливается у собак по мере созревания псовины и ослабевает в пору летней линьки, в это время северяне собирают со своих собак пух. Антропофобия почти отсутствует у старых заводских пород и у слабо возбудимых особей. Это свойство ярче всего проявляется у собак с сильной ориентировочной реакцией и высоким развитием органов чувств. Хотя антропофобия выбраковывается в заводских породах, но она всё же восстанавливается у них благодаря «случайным» межпородным вязкам с носителями этого признака.

Альтернативная ей лояльность к человеку – рецессивный признак заводских пород, возвращается у части гибридов F_2-3, проявляясь при разведении «в себе». Изучение собак-детекторов запаха показывает, что особи, «совсем» свободные от антропофобии, имеют слабую ориентировочную реакцию и заурядное обоняние.

(Материалы IV конференции по поведению животных)

То есть «напряжение жизни», в котором стабилизирующий отбор поддерживает адаптивную норму вида, способствует обогащению её разнообразными, новыми и полезными способами реагирования, существующими под покровом нормы и «вскрывающимися» в случае изменения среды. А вот уменьшение экстремальности среды ниже некого уровня сокращает «адаптивный фонд популяции» - падает разнообразие полезных приспособлений, многие приспособления утрачиваются «сами собой», в силу стохастических процессов, но зато развивается эмоциональная тупость, способность быстро наращивать биомассу при обильном кормлении, терпимость к переуплотнению, появляется тревожно-оборонительное поведение и пр.

То есть рутинизация по своим эволюционным последствиям – нечто противоположное  стабилизирующему отбору, уменьшение приспособительных возможностей популяции, хотя внешне выглядит сходно. Если отказ от врождённой антропофобии у заводских пород может быть следствием ненаправленного отбора, то слабая ориентировочная реакция и заурядное обоняние – безусловно «следы утрат» адаптаций общего значения в ходе рутинизации, хотя эти приспособления ценны везде и всегда.

P.S. С трепетанием жду мнения тех, кто понимает в собаках – illarionovanata, kskpoisk и пр. Но вроде бы ничего не наврал.